все того же Жюля Верна ее роль исполнила Марина Влади. А чуть раньше Мария-Марко, по мнению ряда исследователей, послужила прототипом для создания образа Анны Одинцовой в романе Ивана Тургенева «Отцы и дети».
Как говорится, ба, знакомые все лица! Кстати, всегда занимал меня вопрос, что это за ба за такая, к которой обращается герой Грибоедова? Не иначе, как бабуся господина Фамусова, которую он призывает в свидетели, застукав дочь Софью на любовном, как ему показалось, свидании с Чацким. Впрочем, простите, отвлекся. Оставим русскую классику – вернемся к классику французскому.
Первая же глава – «Пушечный клуб» – стала для меня если не громом среди ясного неба, то, во всяком случае, изрядным откровением.
Если кто не читал или не помнит, настоятельно рекомендую. Воспевший «страну Мандалаев» Михаил Николаевич Задорнов, равно как и другие истинные поклонники внешней и внутренней политики Соединенных Штатов Америки – просто родные племянники дядюшки Сэма по сравнению с автором «Пятнадцатилетнего капитана» и «Таинственного острова».
Более едкой сатиры на быт и нравы обитателей Нового Света, право же, не припомню. Почитайте, в самом деле, почитайте. Если не посмеетесь, то хотя бы понятней станет, что за тараканы бегают в головах наших заокеанских партнеров и отчего им ради мирного неба над собственной головой перманентно нужна маленькая или не очень маленькая победоносная война где-нибудь подальше от своих берегов.
Ей-богу, только несправедливо ранняя смерть писателя в 1905 году в возрасте 77 лет помешала ему попасть в сферу внимания комиссии по расследованию антиамериканской деятельности сенатора Маккарти и его помощников.
Ребенок мой первую главу выслушал внимательно и с интересом и только уточнил, кто такие северяне и южане и кто из них именуется янки. Неужели все остальное понятно? – спросил я. Конечно, – был мне ответ, это все про оружие.
И в самом деле, книга, которая мне помнилась как предыстория мирного освоения межпланетного пространства, на деле обернулась хроникой космической экспансии – звездные войны, оказывается, придумали вовсе не Джордж Лукас и не Рональд Рейган.
Янки – герои Жюля Верна вовсе не пилотируемый полет к Луне изначально планировали, но просто хотели хорошенько долбануть по ней из пушки. И плевать им было на то, что об этом подумают селениты. Как не интересовало их впоследствии мнение жителей Хиросимы, Нагасаки, Дрездена, корейских и вьетнамских деревень, Багдада и Белграда.
Словом, устами младенца. К счастью, в дальнейшем градус милитаристского угара в романе стал постепенно понижаться, зато пошел в гору градус столь любимого Жюлем Верном научпопа. Причем не только в точных, но и гуманитарных дисциплинах.
Знаете ли вы, к примеру, как воспринимали древние шумеры наш естественный спутник? А какие имена носили богини, с которыми ассоциировали Луну другие сгинувшие во мраке веков народы? В каких литературных произведениях нога человека ступала на пыльную поверхность ближайшего к нам планетоида задолго до Нила Армстронга со товарищи?
И это еще были цветочки. Ягодки начались, когда автор предложил читателю самостоятельно вычислить расстояние от Земли до Луны и рассчитать траекторию, по которой тело, пущенное с поверхности колыбели человечества, могло бы в оптимальные сроки достичь лика прекрасной Эфебы.
Несмотря на поэтичность образов, которыми автор обильно сопровождал свое повествование, все мое филологическое нутро медленно сжималось в какой-то нервный, судорожный комок, и перед глазами вместо таинственной и прекрасной покровительницы разбойников и влюбленных во весь рост вставали сплошные диаграммы, таблицы, схемы и формулы.
Опознать теорию большого взрыва, отличить апогей от перигея и смутно представить себе плоскость эклиптики – на это меня худо-бедно хватало. Но когда в ход пошли параллаксы, стало совсем неуютно.
Осторожно предложил сыну: давай выключим? Потом, мол, дослушаем как-нибудь. И получил обескураживающий ответ: нет, оставь, интересно же. А ты все, осторожно уточняю, понимаешь? Конечно, говорит мне мой третьеклассник, чего ж тут непонятного?
Как-то даже неловко стало за собственную несостоятельность в понимании таких элементарных вещей.
Стареем, стареем, как сказал бы на моем месте один космический археолог с планеты Чумароза.
Впрочем, для тех, кого мой рассказ отвратил от самой идеи взяться за эту книгу, немного подслащу пилюлю.
Роман было бы действительно невозможно читать, если бы не появление на его страницах блистательного Мишеля Ардана, который затем появится и в других произведениях Жюля Верна.
Едва только речь заходит об этом персонаже, как автор и сам оживляется, как будто вспоминая, что он – француз, а не педантичный немец, алчный и агрессивный янки или чопорный англичанин. Язык обретает гибкость и изящество, повествование как бы воспаряет над обыденностью.
Высказывания автора, произнесенные устами этого героя, кажутся особенно остроумными и парадоксальными.
Судите сами: «Женщины вообще неустрашимы – за исключением тех, которые боятся всего на свете».
Ох уж мне этот мсье Ардан! «Любимым его удовольствием было дразнить своих друзей артиллеристов, доказывая, что они – не что иное, как убийцы, правда, очень ученые и любезные».
Признаться, меня самого изрядно беспокоили кровожадные устремления вдохновителей Пушечного клуба, и я, кроме шуток, перевел дух, когда они – с легкой руки француза – плавно перетекли в мирное русло.
Вот бы и в реальной жизни всю ту энергию, что человечество потратило ради собственного уничтожения, пустить, скажем, на исследование космического пространства. Глядишь, давно бы уже на Марсе яблони цвели!
Кстати, чуть не забыл: у романа «С Земли на Луну прямым путем за 79 часов 20 минут» имеется прямое продолжение – роман «Вокруг Луны», перевод которого на русский также осуществила Марко Вовчок. Книги эти настолько тесно друг с другом связаны и столь мало чем друг от друга отличаются, что их вполне можно рассматривать как единое произведение.
В аудиоформате роман «С Земли на Луну» представлен в исполнении таких чтецов, как Станислав Федосов, Алексей Борзунов, Савелий Гуреев, Юрий Гуржий, Дмитрий Креминский и Михаил Поздняков.
В свою очередь роман «Вокруг Луны» читают Алексей Борзунов, Савелий Гуреев и заслуженный артист России Анатолий Фролов.
Каждая запись имеет свои достоинства и недостатки – слушайте, выбирайте, читайте.
А пока с Днем космонавтики вас, дорогие друзья! И пусть космос вашей души распахнется навстречу бесконечному космосу пространства и времени!
Кидай-город, или Москва слезам не верит
Петр Боборыкин. Китай-город. – М.: Московский рабочий, 1960
Неожиданно для себя открыл очередного писателя-земляка, да еще и весьма замечательного. Петр Дмитриевич Боборыкин родился 15 (27) августа 1836 года в Нижнем Новгороде. Печататься начал в «Библиотеке для чтения», о которой еще Печорин в «Герое нашего времени», помнится, упоминал. Сам же потом и возглавил журнал сразу после Писемского. Публиковался в «Отечественных
